Продолжение. Вторая часть.
Ольга
Вечером накануне поездки сестра прислала мне несколько СМС: «В третий раз посмотрели «Облачный атлас». Опять плакала». «Потому, что сама на поступок не способна. Я простой обыватель. Но может и мне дадут второй шанс».
Я ответила: «Лена. Шанс не дают. Надо самой взять себе шанс». «Шагай туда, где тебе будет лучше, и не тяни. Просто ввяжись в бой». Но сестра не унималась: «Мне так сложно дать себе шанс».
На следующий день, перед посадкой, Ярин отец Игорь сказал: «Я сам давно так хотел в Коварзино. Почему я не догадался туда поехать?» Вологодчина – историческая родина Яриной семьи по отцовской линии.
Все просто. Тому, кто хочет отправиться в путешествие, нужно просто купить билет…
Почему я сама тысячу раз не покупала билеты – в другие города, в другие отношения, в другие проекты. Страх чего не дает нам «взять шанс»? Перемены насколько желанны, настолько и пугающи, а сопряженная с переменами неизвестность беспощадна. Хитрость в том, что именно в ней – картонной коробке неизвестности и спрятан шанс.
Возможно, поэтому я не люблю комфортабельные путешествия. Из них извлечен механизм случайности, как батарейка из детского заводного лунохода. Самолеты, отели, бассейны и питание прописаны, как для умалишенных. Отдых, снабженный фильтром качественного сервиса, не пропустит любопытные обстоятельства и истории, тянущие на целый роман.
Словно в угоду моим мыслям, в дополнительном составе «Воркута-Ярославль» холодно и темно: вагоны, прибывшие из Воркуты, трое суток стояли на путях и основательно промерзли. Выяснилось, что в них проводницы и встретили 2013-й год. Что ж… если верить примете, без работы они в этом году не останутся Обещано, что мы согреемся в пути.
Кто живет или когда-нибудь бывал в Сыктывкаре, знает, как поезд едва вынырнув с вокзала, тут же попадает в лес. В то время, как хвост состава еще принадлежит городу, его голова уже становится частью совсем другого пространства — хвойного мохнатого и полудикого. Мы выскальзываем из города прямо в лес. И в то время, как моя правая рука с кружкой для чая еще на вокзале, кипяток для чая в вагонном титане уже демобилизовался и свободен. Границы условны и существуют только в нашей голове. Впрочем, от принятия решения и покупки билета это не освобождает.
Сам наш поезд оказался авантюрой. Весь вечер и ночь он только и делал, что путал расписание и направление: мы ехали то вперед, то назад, и снова вперед, словно и вправду зигзаг короче прямой линии. Ну, или, по крайней мере, правдивее.
Несколько часов без света. Я взяла с собой таблицу неправильных глаголов, задания по грамматике и О.Генри на английском – куда там! Невозможно сделать даже пометки от руки в блокнот.
В Микуне салют… Нас зачем-то увозят далеко от станции и не позволяют выйти.
На остановке Котлас Южный хочется хурмы. Но мы зачем-то остановились в лесу и здесь негде купить даже пакет молока. Я еще не знаю, что скоро нам подарят целый пакет этих сладких оранжевых фруктов. Интуиция все чаще напоминает о себе.
Яра сидит напротив и пишет стихи.
В этой серой футболке она напоминает мальчика подростка. Я делаю вид, что сплю, а сама караулю музу. Похоже, в этот раз она у нас одна на двоих.
Ярослава
Итак, мы в поезде. Пока Оля спала, я пребывала в приятнейшем «дорожном» трансе. Вот за что люблю романтику поезда — так именно за ЭТО, ни с чем не сравнимое состояние полного погружения в себя и во все, что есть Жизнь.
И рука сама собой оказывается на чистом листе бумаги. Именно на листе. И только потом, при необходимости, переносится в электронный формат. Идею стиха я никогда изначально не знаю, рука «идет» сама. Ближе к середине написанного идея вырисовывается все четче и четче, и накрывает окончательно в самое последнее четверостишие. Вот такой он, этот МОЙ процесс
Дорожно-медитативное
…И снег кружит во тьме
И полумрак в вагоне…
Ночные мысли-бабочки во мне.
Сон — в вышине, дым — на перроне
И мир во мне, и ты во мне.
В гудении проводов застыло время,
Под стук колес она летит — комета фраз
Моя Вселенная сейчас со всеми,
И все во мне, и снова — в нас.
Там, за окном, сменив картинки,
Дорога мчится, стелется туман.
Здесь жизнь, движение, тонкие осинки,
В купе, пригревшись, дремлет мальчуган.
Под монотонность на тропах безмолвных
Мир манит, погружает в свой покой,
В безмолвии вокзалов монотонных
Я вся — во всем и все со мной.
И этот круг чудесный бесконечен,
Становится спиралью иногда…
И жизни всей поток волшебный вечен
И я, бескрайняя, всегда была.
Всегда была и вечно дальше буду
Не в этой оболочке, так в другой,
И буду оживать и вновь, и всюду,
То бездна света, то опять покой.
Во всех телах и в каждое мгновение
Душа моя одна, и в том права,
Всегда люблю, дарю тепло, движение,
Всегда любима, счастлива, ЖИВА!
